Летом 1998 года доктор Лесли Гордон и доктор Скотт Бернс узнали, что у их сына Сэма, которому тогда было 22 месяца, диагностирован синдром прогерии Хатчинсона-Гилфорда («Прогерия»), обычно называемый синдромом «быстрого старения». Родители Сэма быстро поняли, что существует огромная нехватка медицинской информации и ресурсов, посвященных прогерии. Они поняли, что этим детям некуда обратиться за медицинской помощью, родителям или врачам некуда обратиться за информацией, и нет источника финансирования для исследователей, которые хотели бы заняться исследованием прогерии. Отсутствие информации, доступной семьям, в сочетании с отсутствием исследований и возможностей их финансирования вдохновили семью Сэма вместе с друзьями и коллегами на создание The Progeria Research Foundation, Inc. («PRF»), единственной некоммерческой организации в мире, посвященной исследованию прогерии.

Сэм скончался 10 января 2014 года, оставив после себя вдохновляющее наследие, которое теперь побуждает PRF и его сторонников продолжать поиски лекарства с огромной решимостью, страстью и, прежде всего, любовью.

Летом 1998 года доктор Лесли Гордон и доктор Скотт Бернс узнали, что у их сына Сэма, которому тогда было 22 месяца, диагностирован синдром прогерии Хатчинсона-Гилфорда («Прогерия»), обычно называемый синдромом «преждевременного старения». Родители Сэма быстро поняли, что существует огромная нехватка медицинской информации и ресурсов, посвященных прогерии. Они поняли, что этим детям некуда обратиться за медицинской помощью, родителям или врачам некуда обратиться за информацией, и нет источника финансирования для исследователей, которые хотели бы провести исследование прогерии. Отсутствие информации, доступной семьям, в сочетании с отсутствием исследований и возможностей их финансирования вдохновили семью Сэма вместе с друзьями и коллегами на создание The Progeria Research Foundation, Inc. («PRF»), единственной некоммерческой организации в мире, посвященной исследованию прогерии.

Сэм скончался 10 января 2014 года, оставив после себя вдохновляющее наследие, которое теперь побуждает PRF и его сторонников продолжать поиски лекарства с большей решимостью, чем когда-либо.